В 2015 году в связи с внешним политическим давлением и сложной конъюнктурой на энергетических рынках развернулась масштабная программа импортозамещения, которая способствовала не только замене импортируемых товаров отечественными, но и выходу российских производителей на рынки других стран.
О том, ак поменялся за последние пять лет российский экспорт, корреспонденту ИА REGNUM рассказал старший вице-президент АО «Российский экспортный центр» (РЭЦ) Алексей Кожевников.
Несмотря на то, что положение России в системе международной торговли традиционно ассоциируется с экспортом нефти и газа, в последние годы правительство энергично предпринимает усилия по расширению ассортимента товаров, продаваемых за рубеж.
В 2015 году в связи с внешним политическим давлением и сложной конъюнктурой на энергетических рынках развернулась масштабная программа импортозамещения, которая способствовала не только замене импортируемых товаров отечественными, но и выходу российских производителей на рынки других стран.
О том, как поменялся за последние пять лет российский экспорт, корреспонденту ИА REGNUM рассказал старший вице-президент АО «Российский экспортный центр» (РЭЦ) Алексей Кожевников.
На производствеИА REGNUM : Разделяете ли вы мнение, что экспортные отрасли являются локомотивом экономического роста в России?
Алексей Кожевников: Есть несколько факторов, которые обеспечивают экономический рост.
Можно говорить про производительность труда, инновации и другие факторы, но основные сводятся к трём направлениям.
Первый фактор — потребление внутри страны.
Второй фактор — инвестиции.
И третий — это экспорт.
Сегодня, к большому сожалению, доходы населения, как и внутреннее потребление, желаемыми темпами не растут.
Не наблюдаем значимого роста и в инвестициях.
Инвестиционный климат в стране находится на достаточно стабильном уровне, но взрывного роста как не было, так и нет — и здесь масса причин от стоимости денег (процентных ставок) до долгосрочности прогнозирования.
Остаётся экспорт.
Если нельзя стимулировать экономику через внутреннее потребление и инвестиционные проекты, то остаётся стимулирование через потребление внешних рынков.
В этом смысле совершенно точно экспорт — тот элемент, который должен помочь нашей модели найти стимулы для роста.
ИА REGNUM : Соответствуют ли темпы роста экспорта возложенным на него ожиданиям? "дастся ли осуществить национальные цели экономического развития — в частности, достичь объёма экспорта несырьевых неэнергетических товаров в размере 250 млрд долларов в год?
Алексей Кожевников: Чтобы выполнить национальную цель, мы должны расти на уровне чисел, близких к двузначным.
По крайней мере, на уровне 7?9%, чтобы достичь национальных целей к 2024 году.
Последние два года мы видели хорошие темпы по экспорту: это касалось и энергетической составляющей, и несырьевого, неэнергетического экспорта.
Несырьевой, неэнергетический экспорт имел прирост в 2017 году порядка 22%, даже чуть больше.
А в 2018 году мы видели прирост почти на 12%.
Это говорит о том, что усилия, которые государство прикладывало, удачная конъюнктура и активность наших компаний на внешних рынках давали свой результат.
Но в то же время нужно понимать, что наш экспорт чрезвычайно зависим от энергетической составляющей.
В 2019 году ситуация резко изменилась в худшую сторону.
Это касается как общих параметров экспорта, так и несырьевого неэнергетического экспорта.
Наш энергетический экспорт всецело определяется мировой конъюнктурой и биржевыми ценами на нефть, которые оказались значительно ниже, чем в прошлом году.
Таким образом, снижение объёма выручки от экспорта продиктовано не тем, что мы хуже стали работать — просто изменилась мировая конъюнктура цен.
Нефть.
Иван Шилов © ИА REGNUMЭтот фактор влиял как на нефтяные показатели, так и на показатели других биржевых товаров, которыми мы традиционно активно торгуем — металлургической продукции, цветных и чёрных металлов, товаров химпрома и лесной промышленности.
Эти сегменты имеют привязку к ресурсному обеспечению, энергетическим рынкам.
И в этом смысле первое полугодие было для нас негативным как по общему экспорту, так и по несырьевому неэнергетическому.
ИА REGNUM: А во втором полугодии ситуация стала меняться к лучшему?
Алексей Кожевников: Да, сейчас мы восстанавливаемся.
По итогам третьего квартала мы уже вышли в ноль к прошлому году.
Надеюсь, в течение четвёртого квартала мы ещё нагоним показатели и сможем показать позитивный результат.
Получить цифры на уровне прошлого года уже не выйдет.
Но наша задача —проанализировать тенденции и сделать выводы для будущего.
Доля несырьевого неэнергетического экспорта в общем объёме растёт — каждый год на 0,5?1%.
Это говорит о том, что глубина переработки товаров, которые мы продаём за границу, постоянно увеличивается.
В долларовом выражении наш ВВП в 2018 году составлял приблизительно 1 трлн 656 млрд долларов при несырьевом неэнергетическом секторе порядка 150 млрд.
Соответственно, доля несырьевого экспорта к ВВП составляла порядка 9,1%.
Это также прирост к параметрам прошлого года — когда показатель составлял 8,5%.
ИА REGNUM: Скептики часто указывают, что наш несырьевой экспорт, по сути, определяется через исключение из его состава нефти и газа.
В результате он включает и вывоз леса, и другие необработанные материалы, и эти, по сути, сырьевые товары или товары низкого уровня передела составляют львиную долю неэнергетического экспорта…Алексей Кожевников: Это чистая неправда.
Это ложь.
Россия производит и продаёт огромное количество самых разных товаров — как высоких переделов, так и средних и низких переделов.
Порядка 40% экспорта составляет продукция низких переделов.
При этом подчеркну, что это уже переработанные продукты — далеко не сырьё как таковое.
Средние переделы составляют порядка 20?25% и, наконец, 25?30% — это товары высоких переделов, оборудования, техника, самолёты, вертолёты и двигатели, фармпрепараты.
То есть то, что идёт на продажу конечному потребителю.
Истребитель Су-30 МКИ ВВС ИндииС другой стороны, порядка 83% экспорта — это промышленные товары, и порядка 17% составляет экспорт продукции АПК. В национальных целях у нас заложена несколько другая пропорция.
Предполагается, что к 2024 году объём экспорта неаграрных отраслей будет составлять 205 млрд долларов США, а экспорт АПК — 45 млрд, то есть около 20%.
Это говорит о том, что ожидания от роста АПК выше, чем от роста промышленности.
Для этого есть все предпосылки.
" нас гигантский потенциал по наращиванию производства экспорта — как сельхозкультур, таких как пшеница, так и переработки: масложировой продукции и готовой продукции, рыбы и мяса.
Рынки Азиатско-тихоокеанского региона, Африканского союза, Евросоюза, СНГ традиционно потребляют как российские промышленные продукты, так и продукты питания — но экспорт последних, как ожидается, будут расти чуть быстрее.
ИА REGNUM: Какова отраслевая структура этих 87% экспорта?
Алексей Кожевников: Наша традиционная наиболее мощная группа — это чёрные и цветные, драгоценные металлы.
Эта группа составляет порядка 30?33%.
Мы один из крупнейших мировых производителей-экспортёров стали: прокаты, спецстали, судостали и другой виды металлопереработки.
Я точно могу сказать, что металлургия — это совсем не про сырьё.
Современная металлургия — это высокотехнологичные предприятия с высочайшим уровнем организации труда и менеджмента.
Северсталь, НЛМК, ММК и другие представляют собой автоматизированное производство мирового класса — говорить о каком-то «сырьевом» характере наших предприятий как о чём-то нетехнологичном просто нельзя.
Металлургический заводЕсли говорить о цветных металлах, то Россия номер один в мире по экспорту алюминия.
Есть много рынков, где мы занимаем лидирующую позицию по этой номенклатуре.
Отдельно отмечу, что значимым для нас является и индийский рынок, где приобретают российские драгметаллы и драгоценные камни.
Вторая традиционная ниша — машиностроение.
Мы занимаем лидирующие места по экспорту вооружений.
Наше машиностроение занимает до 25% в экспорте несырьевых неэнергетических товаров.
Но это не только продукция оборонного комплекса.
Это и автомобилестроение — как лёгкие гражданские автомобили, так и грузовая и специальная, сельскохозяйственная техника.
Естественно, большую роль играет авиатехника и ракетные двигатели.
Третья тема — химия, нефтехимия, газохимия.
Сегодня эта ниша составляет порядка 17% и включает в себя всё от продукции первых переделов типа кислот до более глубоких типа полимеров и пластиков.
И лишь после этого идёт группа лесообрабатывающей промышленности — порядка 8%.
К этой группе относятся все громкие разговоры про продажу необработанной древесины, продукции лесопиления, плит ДСП, ДВП. При всех огромных возможностях Дальнего Востока, Северо-Западного федерального округа — всего лишь 8%.
Настолько большой и разнообразный у нас сырьевой неэнергетический экспорт!
ИА REGNUM: Ставка на развитие экономики через экспорт создаёт серьёзные риски, ведь конкуренты тоже активно включены в борьбу за рынки, не говоря уже о росте протекционистских настроений в последние годы.
Как прогнозируете развитие ситуации в этом отношении?
Алексей Кожевников: Мы шаг за шагом диверсифицируем как экспорт в сторону несырьевых неэнергетических товаров, так и состав этой категории экспортных продуктов.
Торговые войны — сложившийся, к большому сожалению, формат.
Многие страны идут в направлении протекционизма с использованием жёстких торговых барьеров, не церемонясь в приёмах и методах.
И в таких условиях, можно сказать, мы справляемся неплохо.
Самый простой пример — это мясо.
Даже СССР закупал гигантское количество мясной продукции.
Сегодня по балансу мы близки к тому, чтобы выйти в чистый плюс.
После того, как мы оказались под ударом в результате падения цен на энергоносители, российская экономика оказалась в довольно непростой ситуации.
К счастью, страна извлекла уроки и успешно занимается диверсификацией экспорта как по ценовому, так и по страновому принципу.
Сегодня наш экспорт объёмами от 1 млрд долларов до 10 млрд долларов приходится на 30?40 государств.
Среди них такие страны, как Китай, Казахстан, Белоруссия, Турция, Нидерланды, США и Египет.
Здесь лидер — это Китай с экспортом на 10 млрд долларов.
За ним следует почти 4 млрд Египет.
Затем следуют те, с кем продажи по крайней мере превышают 2,5 млрд долларов — Бельгия, Бразилия, Швейцария и Польша.
Несмотр
Источник: ИКАР. Институт Конъюнктуры Аграрного Рынка